3.4. Дальнейшие решения Собора.

Восстановление патриаршества преобразовало систему управления РПЦ. Патриарху Собор предоставил полномочия по нормам канона, а именно:

• нести попечения РПЦ и представлять ее интересы перед государством;
• сноситься с автокефалиями;
• выступать перед паствой с просветительными речами;
• заботиться о замещении на архиерейских кафедрах.

Патриарх – епархиальный архиерей Патриаршей области – Московской епархии и ставропигиальных монастырей.

Поместный собор учредил два главных коллегиальных органов управления РПЦ – Священный Синод и Высший Церковный Совет. В юрисдикцию Синода входили дела вероучительского, литургического, иерархическо-пастырского характера, Совет же занимался делами церковно-общественного порядка, административными делами и регулировал все, что связано с церковно-приходскими школами и факультативы на православную тематику в государственных учебных заведениях. Особо значимые вопросы, такие как открытие новых епархий, назначение и подготовка заседаний Собора или правовая защита РПЦ, решали Синод и Совет сообща. [60]

В Священный Синод, кроме патриарха, являющегося председателем, входили еще 12 человек: митрополит Киевский по кафедре, шесть архиереев по избранию Собора на три года и пять епископов, вызываемых по очереди на один год. Из пятнадцати членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, патриархом, три архиерея делегировались Синодом, а один монах, пять клириков из белого духовенства и шесть мирян избирались Собором. Выборы членов высших органов церковного управления состоялись на последних заседаниях первой сессии Собора перед его роспуском на рождественские каникулы.

Таким образом, перед Рождеством избрали следующих членов: митрополитов Арсения Новгородского, Антония Харьковского, Сергия Владимирского, Платона Тифлизского; архиепископов Евлогия и Анастасия Кишиневского. В Совет избрали архимандрита Виссариона; протопросвитеров Г.Шавельского и Н.Любимого; протоиереев А. Санковского и А. Станиславского; псаломщика А.Кулешова; мирян: князя Е.Трубецкого, профессоров С.Булгакова, И.Громогласова и П.Лапина; эксминистров Временного правительства по религиозным делам А. Карташева и С.Раевского. 13 (26) ноября в Совете состоялось обсуждение правового положения РПЦ в России, профессор С.Булгаков написал декларацию о правовом положении, в ней говорилось о том, что церковь как институт ни в коем случае не должна быть отделена от государства.

Исторически было обусловлено со времен Византии и Древней Руси, что Церковь и государство взаимодействуют друг с другом. На этом принципе основывалась Киевская и Московская Русь. По словам профессора, власть должна придерживаться лишь христианских канонов и отвечать интересам христиан.[61]

В окончательном виде определение Собора гласило:

1. Православная Российская Церковь, которая составляет  часть  единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское государство.
2. Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужении, внутренней церковной дисциплине и сношениях с другими автокефальными Церквами независима от государственной власти…
3. Постановления и узаконения, издаваемые для себя Православной Церковью… равно и акты церковного управления и суда, признаются государством имеющими юридическую силу и значение, поскольку ими не нарушаются государственные законы…
4. Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе как по соглашению с церковной властью…
5. Глава Российского государства, министр исповеданий и министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными…
6. Во всех случаях государственной жизни, в которых государство обращается к религии, преимуществом пользуется Православная Церковь…[62]
7. Имущество, принадлежащее установлениям Православной Церкви, не подлежит конфискации и отобранию…».

Деяния Собора свершались и во время Великой Октябрьской Революции. 25 октября (7 ноября) пало Временное правительство и была установлена Советская власть. Началось тяжелейшее, кровавое время, как для РПЦ, так и для всей страны в целом. Во время октябрьских беспорядков члены Собора высоких санов ходили по улицам Москвы, оказывая помощь раненым и подбирая трупы убитых. Среди них были архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе) и епископ Камчатский Нестор (Анисимов). Собор отправил делегацию в Кремль с целью остановить беспорядки, однако успеха это не принесло, членов Собора даже не пустили на порог.

Согласно воспоминаниям современников, в такие жуткие времена произошла метаморфоза с Собором, это уже был настоящий церковный Собор с высокими моральными устоями, а не просто административный институт. 20 января 1918 года открылась вторая сессия заседаний Собора, которая проходила в здании духовной семинарии Москвы, на заседании было всего 110 человек, так как из-за Гражданской войны перемещаться по стране было трудно и опасно.

На пленарном заседании была внесена поправка в формулировку: «при соборном содействии клириков и мирян», по инициативе профессора И. Громогласова словосочетании «соборное содействие» было заменено на «единение» клириков и мирян.[63] Был изменен возрастной ценз для кандидатов в архиереи – 35 лет.

Согласно определению, органом, при содействии которого архиерей управляет епархией, является епархиальное собрание, избираемое из клириков и мирян на трехлетний срок. Епархиальные собрания в свою очередь образуют свои постоянные исполнительные органы: епархиальный совет и епархиальный суд.[64] Был введен устав о Приходе, согласно которому главной обязанностью Прихода является забота о храме. Определен номинальный состав Прихода: священник, диакон и псаломщик. Изменение состава Прихода было привилегией епархиального архиерея, который так же назначал либо отставлял клириков.[65] 25 января (7 февраля) в Киеве погиб митрополит Владимир – его убили бандиты, он был признан мучеником.

5 апреля 1918 г., незадолго до роспуска на пасхальные каникулы, Собор архипастырей Русской Православной Церкви принял постановление о прославлении в лике святых священномученика Иосифа Астраханского и святителя Софрония Иркутского. Последняя сессия заседаний Собора состоялась 19 июня (2 июля) 1918 года. На ней продолжалась работа над составлением определений для высших органов администрации РПЦ.

Было постановлено определение о монашестве, согласно которому был установлен возрастной ценз для пострига – не менее 25 лет, однако, были и предусмотрены исключения, когда более молодого послушника или послушницу можно было постричь в монахи после благословения епархиального архиерея. Поместный Собор подчеркнул преимущество общежительства перед особножительством и рекомендовал всем монастырям по возможности вводить у себя общежительный устав.[66]

Собор вынес два определения, касающиеся священного сана – первое запрещало разведенным или вдовствующим священнослужителям вступать в брак, второе запрещало восстановление сана у лиц, которые были лишены его по приговору суда. [67] Заседания были прерваны конфискацией помещения, где они происходили. Так начался закат Соборной эпохи в России. Поместный собор стал очень значимым явлением для РПЦ, заменив изжившую себя синодальную систему и восстановив патриаршество. Деяния Собора повлияли на дальнейшую жизнь церкви, стали ее опорой и духовным ориентиром на сложном пути.

3.5. Судьба монастырей и монашества после Октябрьской Революции

РПЦ даже и после Революции и падения Собора оставалась утешением для православных России, душой же самой РПЦ было монашество, представителям которого на протяжении всего существования СССР приходилось, мягко говоря, несладко. С монахами обращались с крайней жестокостью практически сразу после краха Временного правительства.  В 1920-е гг. происходило их повсеместное закрытие, в первое время, правда храмы монастырей стали передаваться Приходам.

Монахов же в лучшем случае изгоняли из их обителей, многих лишали свободы или даже убивали, причем очень жестоко, например, великомученицу Лисавету (в миру: Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, до венчания, немецкая принцесса Луиза Алиса Гессен-Дармштадская), основательницу Марфо-Мариинского монастыря в месте заключения - Ново-Тихвинском монастыре в Перми закопали заживо в Новой Селимской шахте вместе с супругом – Великим князем Сергеем Романовым, другими князьями и монахиней инокиней Варварой, и это не единичный случай звериной жестокости большевиков по отношению к представителям духовенства.

Самое страшное, что великомученица Лисавета, пока не умерла от нехватки воздуха и голода, пыталась спасти тех, кто был вместе с ней погребен в шахте. Когда белогвардейские офицеры обнаружили братскую могилу, они увидели, что раны на теле князя Иоанна были перевязаны клочками одеяния Великой княгини Елизаветы Федоровны.[68]

На 30-е годы пришлось массовое закрытие Приходов, что привело к прекращению легального функционированию монастырей. Поскольку не было Приходов, конфискованные монастырские храмы закрывались и переоборудовались в зернохранилища, цеха заводов, казармы, тюрьмы, в лучшем случаи, административные помещения, бывало и просто уничтожались.

Храмы были построены из прочного материала, поэтому их чаще всего взрывали, бывало на уничтожение храма уходило несколько дней. Изгнанные монахи старались селиться вблизи разрушенных обителей, однако их преследовали и чаще всего казнили. Подвергались подобному обращению не только православные храмы, у большевиков была ненависть к абсолютно всем конфессиям, например, в городе Самара костел Пресвятого сердца Иисуса сначала был переоборудован под склад, затем в нем открыли краеведческий музей; большая хоральная синагога Самары была превращена в зернохранилище, а ее раввин с семьей жестоко убиты. Тяжкие испытания выпали и на православных пастырей – в 1937 году расстрелян келейник митрополита Сергия – игумен Афанасий  и его сестра.