2. Монашество и церковь начала ХХ века

2.1. Государственная политика по отношению к русской православной церкви на рубеже ХIХ-ХХ веков.

При Петре Первом произошла секуляризация земель церкви, а также церковь перешла на европейский манер. И эти реформы дали толчок развитию политики по отношению к Русской Православной Церкви вплоть до Революции. С 1906 Святейший Правительственный синод стал зависеть от Государственной думы и Государственного Совета.  Среди законов, которые издавались Синодом специально для Церкви за XIX - начало XX вв., можно привести в пример Духовный Регламент определял полномочия и границы власти Синода,[39]

Устав духовных консисторий - правовая основа управления епархиями, а его дополнения регулировали семейное право, в частности, бракоразводные процессы,[40] и др. Во второй половине ХIХ века Синод проявлял неоднозначное отношение к разным реформам. Например, в 1870-1872 годах граф Д.Толстой проводил реформу по отделению полномочий гражданского суда от церковного, данная реформа вызвала негативную реакцию Синода, такую же реакцию вызвала реформа того же графа по уменьшению церковного влияния на учебные заведения.

В связи с появлением новых территорий Церковь нуждалась в Миссионерской деятельности, которая получала поддержку со стороны государства. Но Государственный совет отменил предусмотренное ранее уголовное наказание за миссионерскую деятельность представителям других религий. Манифестом «Об укреплении основ веротерпимости» 1905 г. были подтверждены привилегии миссионеров православной Церкви, но условия для вероисповедания и обрядовой деятельность других религий были облегчены. Священный Синод в принятии Манифеста не участвовал. Таким образом, с одной стороны император содействовал расширению православия, с другой – ограничивал влияние РПЦ на другие социальные институты.

2.2. Благотворительная деятельность

Благотворительная деятельность играла огромную роль в жизни монастырей. В большей степени  благотворительностью занимались монахини, нежели монахи, несмотря на то, что бюджет женских монастырей был значительно ниже мужских. Особенного развития благотворительность достигла в Покровском женском монастыре в Киеве. Он был основан в 1889 году игуменьей Анастасией, в миру княгиня Александра Петровна.

При монастыре была основана больница на 125 коек для неимущих людей всех христианских конфессий, аптека с выдачей лекарств, два приюта – для умирающих больных (вариант современного хосписа) и для слепых. Содержание в приютах и больнице было бесплатным, функции медсестер и санитарок выполняли послушницы монастыря и монахини низших санов. Особо они проявили себя во время эпидемии тифа в Украине в 1896 году, в больнице работало около 40 врачей.

Средства на содержание больницы, аптеки и приютов при киевском Покровском монастыре (в размере 80 тыс. руб.) были выделены в государственной росписи доходов и расходов по смете Священного Правительственного Синода.[41] Некоторые монастыри сочетали благотворительность с педагогической деятельностью. Во Владычно-Покровской общине были курсы шитья, фельдшерские курсы, и школа для девочек до 6 класса. Школа для девочек и девушек действовала в Спасо-Бородинском монастыре. При многих мужских монастырях были школы для мальчиков и юношей, например в Спасо-Яковлевском в Ростове.[42]  Многие монастыри участвовали в финансировании сельских школ и лечебных учреждений.

Были среди представителей монашества и те, кто негативно относился к благотворительности. В 1902 возник спор между писателем А.Кругловым и архимандритом Никоном (Рождественским). Круглов утверждал, что монахи обязаны заниматься благотворительностью: «выступить на службу людям делами не только внутренней духовной помощи, но и внешнего благотворения». Никон придерживался такой точки зрения, что у монашества не должно быть другой обязанности, кроме как служение Господу. Он считал, что занятие благотворительностью отвлекает монахов от молитв.[43] Несмотря на протесты отдельных личностей, благотворительность все больше и больше становилась одним из центральных направлений деятельности монастырей.

2.3. Монашеский съезд 1909 года

Медленно, но верно страна погружалась в огонь революций. Происходили реформы во многих сферах общественной жизни, затронули они и церковь и монашество. Собор не был созван, и вместо него были созданы несколько съездов узкого характера – миссионерский, монашеский, законоучительский. Монашеский съезд был открыт 5 июля 1909 г. в Троице-Сергиевой лавре. Съезд состоял из 50 действительных членов и 60 с правом совещательного голоса. Председателем был назначен епископ Никон. О самом съезде информации очень мало, но все же это удалось изучить.

На повестке дня стоял вопрос о переводе всех монастырей на общежительный режим. Другие вопросы были связаны с программами по поддержанию дисциплины в монастырях. Также было предложено в момент чина пострижения давать обет о воздержании спиртных напитков.  В связи с тем, что болью монастырей были иноки, которые отреклись от обета, но все равно жили в кельях, всячески нарушая дисциплину, был поднят вопрос о лишении подобных людей монашеского сана.

Предлагалось так же вводить специальные курсы для послушников, беседы и уроки Закона Божьего, потому что среди монахов отмечалась неграмотность в отношении догм православия и событий Ветхого Завета и Евангелие. После окончания работы съезда в синодальном органе «Церковные ведомости» была опубликована статья писателя Е.Поселянина, в ней говорилось о том, что тема благотворительности во время съезда затронута не была. Автор настаивал на создании монастырей нового типа – созерцательно-молитвенных, в которых благотворительность будет одной из основных задач.

На что епископ Никон высказался с резкой критикой. Он выступал против создания школ и больниц при монастырях, считал, что данная деятельность подрывает монастырский устав. По его мнению, благотворительностью должны заниматься не монастыри, а союзы, братства или общины.[44] Данная полемика показала, что накануне Первой мировой войны взяли верх сторонники созерцательного монашества, выделяя деньги на благотворительность, они не желали открытия при монастырях богадельных заведений, тем самым ограждаясь от мирской жизни.

2.4. Монашество в период Первой мировой войны

Первая мировая война приносила огромные потери в виде убитых и искалеченных солдат и офицеров в Российской Империи. Разворачивались новые госпитали, открывались больницы. При монастырях также открывалось все больше и больше больниц, которые переоборудовались под военные госпитали. В 1914 году лазареты были открыты в 207 монастырях, из них монастырям принадлежали 139 больниц на 4135 коек. Самое большое количество лазаретов было в Московской епархии (1251 койка), в Петрограде (360 коек) и в Киеве (356 коек).

В Москве самый большой госпиталь был основан в Троице-Сергиевской лавре (200 коек), Александро-Невская лавра оборудовала и отправила на войну передвижной госпиталь, а так же небольшой лазарет на 30 мест был открыт при самом монастыре, Киево-Покровский женский монастырь имел один из самых хорошо оборудованных госпиталей в стране и самый большой в Киеве – 225 коек, в качестве сестер Милосердия трудились монахини и послушницы. В лазарете Киево-Печерской лавры насчитывалось 120 коек.

Монастыри, госпитали которых были в собственности других организаций, размещали лазареты в стенах гостиниц для паломников, там было больше всего места. Например, Военное ведомство открыло в Киево-Михайловском монастыре госпиталь на 450 коек, всего в монастырях Российской Империи были основаны госпитали нецерковных организаций на 5455 мест. Несмотря на то, что монастыри не были владельцами таких больниц, они принимали активное участие в работе лазаретов и финансировании, например, Ново-Иерусалимский монастырь пожертвовал госпиталю Звенигородского уездного земства 500 рублей, бесплатно отапливал и снабжал продуктами питания. Монахини и послушницы ухаживали за пациентами.

Сестры Новоторжского монастыря Тверской епархии помогали в земском лазарете на 500 раненых. Часто сестры монастырей, где есть швейные мастерские, снабжали госпитали бельем и бинтами. Некоторые монастыри проявляли заботу о семьях военных, ушедших на фронт. Бизюков-Григорьевский монастырь бесплатно поставлял зерно 750 таким семьям. Некоторые монастыри устраивали приюты для детей, потерявших родителей на фронте.[45] Да, вклад монастырей во врачевание и помощь сиротам был большим, однако он мог бы быть еще больше, если бы когда-то монашество занималось благотворительностью так же усиленно, как и созерцанием. Тем временем, Российская Империя вступала в трагическую и страшную эпоху революций.

2.5. Русская православная церковь во время февральской революции 1917 года

К началу событий февраля 1917 года РПЦ переживала идеологический и организационный кризис. Люди всех политических взглядов были недовольны синодальной системой, мнение высказывали как представители высшей церковной иерархии так и рядовые служители церкви. Историки выделяют три причины оппозиционного настроения духовенства: Во-первых, многие представители духовенства выступали за возвращение патриаршества и немедленного созыва Поместного Собора. Во-вторых, материальное обеспечение притча - «приходской вопрос».

Особенно этот вопрос был важен во время войны, в некоторых епархиях был голод, что приводило даже к смертям среди священнослужителей и прихожан. И, наконец, церковники были недовольны влиянием Григория Распутина на императора Николая II и императрицу Александру. Представители духовенства считали, что чета правителей связана с нечистой силой в лице старца.

До смерти Распутина церковники считали, что влияние Распутина велико как на государственную политику, так и на РПЦ, в связи с этим росло недоверие к самодержавию. «Страшно становится за Церковь. Хлыст руководит всем», – писал архиепископ Никон (Рождественский) архиепископу Арсению (Стадницкому).[46] Императрицу Александру Федоровну называли не иначе как «Иродиада».

К беспорядкам в Петрограде 23-27 февраля 1917 Синод отнесся нейтрально, на просьбу обер-прокурора Раева осудить акцию протеста, представители Синода ответили, что непонятно откуда идет измена, сверху или снизу.  Первое заседание Синода после отречения императора состоялось 4 марта. Синод отречение принял к сведению и разработал определение  о «молебстве Богу об утешении страстей с возношением многолетия Богохранимой Державе Российской и благоверному Временному правительству. Только 9 марта Синод обратился к народу и рассказал о событиях, используя нейтральную эмоциональную окраску. Тем самым, показывая, что не имеет ничего против революции. Епархальные архиереи так же выступили перед паствой с посланиями, которые можно разделить на 2 группы:

• Восторженное приветствия новому строю и осуждение старого строя;
• Нейтральная констатация фактов и призыв подчиниться новой власти Временного правительства.

Большинство посланий были опубликованы в церковных газетах, некоторые на листовках. Некоторые выступления архиереев стали причиной конфликтов, как с центральными, так и с местными властями. Архиерей Тверской епархии, Серафим, написал письмо председателю временного правительства В.Львова: «...Сердце мое горит желанием прибыть в Государственную Думу, чтобы обнять друзей русскою народа и Русской Церкви – М. В. Родзянко, Вас и других борцов за честь и достоинство России». Серафим заявлял, что епископат «оскорблен засильем распутинцев» и желает «отмыться от всей грязи и нечисти». [47]

Те из архиеерев, кто причислял себя к сторонникам самодержавия, вскоре отказались от своей позиции. Только два архиерея, Антоний и Андронник, оставались сторонниками монархии. Андроник вступал в спор с обер-прокурором,  а Антоний призывал читать литературу, которая контрреволюционный характер. По словам историка М.Бабкина, одобрение церковью отречения императора, как бы легализовало Февральскую революцию в глазах народа и способствовало дальнейшему развитию революционных движений.[48]

Февральская революция в отличие от Октябрьской была моментом консолидации практически всех слоев общества и представителей различных политических ориентаций теперь уже бывшей Российской Империи.   Именно Февральская революция не смогла переломить последующие события, но она явилась толчком для созыва Поместного Собора РПЦ.