2.2. Практика реализации институтов непосредственной демократии в РФ

Несмотря на широкое нормативное регулирование, нельзя сказать, что все институты непосредственной демократии имеют повсеместную практику применения.

Так, референдум, не нашел широкого применения на практике. Начиная с 1993 года не проводилось ни одного федерального референдума вплоть до 2020 года. Референдумы же в субъектах проводятся крайне редко и касаются, по большей части, территориальных преобразований, а на местном уровне - вопросов самообложения граждан.

Традиционный формат проведения референдума на самом деле представляет собой затратный механизм, что непосредственно создает значительные препятствия для его реализации. Однако внедрение интернет-голосования при проведении референдумов  могло бы решить эту проблему, тем более в России уже имеется опыт проведения интернет-выборов, например, в Новомосковске ( Тульская область) 12 октября 2008 года.

В литературе также отмечается еще одна проблема, связанная с проведением референдума - сложность проявления народной инициативы. Это, прежде всего, связано с тем, что инициатива проведения референдума должна исходить не менее чем от 2 млн. граждан при условии, что на территории одного субъекта Российской Федерации или в совокупности за пределами территории Российской Федерации находится место жительства не более 50 тысяч из них.

Осложняет процесс также и срок сбора подписей - 45 дней (при том, что раньше он составлял 3 месяца). Инициативные группы при этом должны быть созданы минимум в половине субъектов РФ.[37] Эти жесткие ограничения сводят к минимуму возможность выдвижения инициативы проведения референдума гражданами РФ.

Ряд ученых обеспокоен проблемой реализации референдума в РФ. С.А. Авакьян пишет: «Закон о референдуме изменили так, что фактически ни один вопрос не будет вынесен на федеральный референдум».[38] В.Н. Руденко отмечает: «Провести референдум конструкция федерального закона фактически не позволяет. Вряд ли это свидетельствует о демократизации норм, предусмотренных ФКЗ». Е.А. Лукьянова замечает: «В стране фактически уничтожен институт референдума».[39]

Кроме вышеуказанных проблем актуальной также является абсентеизм граждан, их массовая политическая апатия, нежелание принимать участие в управлении делами государства.

В субъектах и муниципальных образованиях организация референдумов зачастую оставляет желать лучшего, распространены случаи несвоевременного получения бюллетеней, некачественной работы комиссий референдума. Все это значительно понижает доверие народа к подобным мероприятиям, напротив, повышая их политическую пассивность.

На референдум уровня субъекта РФ также накладываются дополнительные ограничения, которые связаны с предметами ведения РФ и ее субъектов. Данное положение сужает круг вопросов для проведения референдума, из-за чего инициативы могут быть отклонены или даже опротестовываться прокурорами в судебном порядке.[40]

Стоит отметить, что хоть практика реализации института выборов в Российской Федерации более обширна, однако все равно существует ряд проблем. К.С. Иналкаева выделяет следующие:

• склонность российского электората к выбору кандидата исходя из личных симпатий;
• подкупы кандидатов в депутаты, на выборные государственные и муниципальные должности, с целью заставить снять свою кандидатуру на выборах или под предлогом финансирования избирательной кампании;
• фактическое участие средств массовой информации в агитации на стороне одного кандидата;
• махинации со списками граждан;
• опубликование сведений, компрометирующих кандидатов в депутаты на выборные государственные и муниципальные должности.[41]

Нам в данной связи хочется особо отметить также вышеназванную  проблему политического абсентеизма. Так, согласно опросу, проведенному Левада-Центром по поводу региональных выборов, проходивших в сентябре 2020 года, на вопрос: «Голосовали ли вы на этих выборах?», - 56% ответили отрицательно.[42] Данный факт представляется нам достаточно негативным, поскольку между органами региональной власти и гражданами в условиях демократии должен выстраиваться более тесный диалог.

Характерной чертой политического устройства РФ является доминирование фигуры главы государства над всеми остальными политическими институтами, в следствие чего местное самоуправление начинает восприниматься общественным мнением как вторичное и даже третичное по отношению к главному субъекту политического действия.

Об этом, в частности, свидетельствуют данные Левада-Центра. В ходе опроса «В какой мере, на Ваш взгляд, заслуживают доверия…?» выяснилось, что органы МСУ и региональная власть имеют уровень доверия 33 и 36% соответственно, в то время как уровень доверия Президенту составляет 58%. Р.В. Пастухов вообще приходит к выводу о том, что низкий уровень доверия к муниципалитетам – устойчивый тренд.[43]

Уверенность граждан в неспособности органов МСУ самостоятельно решать вопросы местного значения обуславливается постоянно сокращающимся количеством избираемых на прямых выборах муниципальных депутатов и чиновников.[44]

На основании вышесказанного мы можем заключить, что институты непосредственной демократии В РФ реализуется ненадлежащим образом. Причиной нынешней ситуации являются социально-экономические, политические, идеологические и другие проблемы. Такое положение дел вызывает особую тревогу, в связи с тем, что это тормозит процесс становления гражданского общества. Данные отнюдь не положительные тенденции связаны также с отсутствием стремления у представительных органов государственной власти и органов МСУ выстраивать содержательный диалог с населением.