Объектом исследования являются программы исследовательского характера на Первом канале и НТВ. Предметом исследования выступает использование метода расследования на отечественном телевидении на Первом канале и НТВ.

Целью работы является характеристика журналистских расследований как метод сбора информации.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

• охарактеризовать типологическую составляющую журналистского расследования;
• выявить телевизионную специфику журналистского расследования;
• выявить журналистское расследование на примере материалов Первого канала;
• представить журналистские расследования в телевизионных материалах канала НТВ.

Практическая значимость исследования определяется необходимостью развития независимой прессы.

Структура работы представлена введением, двум главами в четырех параграфах, заключением, списком использованной литературы.

1. Структура журналистских расследований в медиасреде

1.1 Типологическая составляющая журналистского расследования

В настоящее время в профессиональной журналистской среде много спорят о том, есть ли в современной России журналистские расследования или нет. Одни утверждают, что журналистское расследования есть, другие приходят к выводу, что никаких журналистских расследований сейчас нет, а есть лишь некие публикации, внешне похожие на расследования[1]. В известной мере данные споры порождены тем, что спорщики по-разному относятся к тем изменениям, которые произошли за последние два с лишним десятилетия в характере расследований, представляющих собой реализацию особого типа журналистского творчества, обладающего своим набором характеристик.

Основные типологические черты его были обозначены в середине 1970-х гг. редактором-распорядителем газеты «Ньюсдэй» Робертом Грином: «Это журналистский материал, основанный, как правило, на собственной работе и инициативе, на важную тему, которую отдельные лица или организации хотели бы оставить в тайне. Три основных элемента: журналист проводит расследование, которое не проводил кто-то другой; тема материала достаточно важна для читателя или телезрителя; другие пытаются скрыть затронутые в расследовании факты от общественности»[2].

В то время данное определение, в целом, устраивало, пожалуй, всех. Однако в последние десятилетия в России (в силу происходящей трансформации расследовательской журналистики в целом, в том числе — и в СМИ некоторых других стран)[3] стали появляться работы журналистов, которые называются расследованиями, но, отнюдь, не вписываются в те параметры, которые были отмечены Грином.

Что же представляет собой трансформация типологического облика журналистского расследования, и насколько новые его черты в действительности препятствуют тому, чтобы обладающие ими публикации выносить за пределы расследовательских? Чтобы ответить на этот вопрос, проанализируем несколько наиболее важных черт в работе  журналиста–расследователя.

1. Наиболее часто к таким факторам относят признак «проплаченности» расследований кем-то.

«Проплаченные» расследовательские публикации предлагается не рассматривать как расследования, а обозначать их как «заказные материалы». Сразу отметим, что такое сопоставление, с точки зрения логики, в понятийном отношении некорректно. Правильно было бы выстраивать понятийные ряды так:

1. «расследование» — «не расследование»;
2. «заказной материал» — «не заказной» материал;
3. «оплаченный» материал — «не оплаченный» материал.

Если рассуждать в пределах первого понятийного ряда, то на одну плоскость с расследовательскими материалами можно ставить, например, очерковые публикации, сатирические, аналитические, развлекательные тексты. Если же вести речь о «заказных материалах», то под ними надо подразумевать публикации, подготовленные по заказу какого-то ведомства, организации, или даже частного лица, редактора издания и пр., определивших тему расследования, в отличие от тех («не заказных»), тему для которых находит и разрабатывает сам журналист.

К сожалению, тот, кто придумал когда-то понятие «заказной материал», понятийным ригоризмом, как говорится, «не страдал». Правильно было бы ставить на одну плоскость с понятием «лживая публикация» не понятие «заказной материал», а понятие — «достоверная публикация», независимо от того, относится ли оно к расследованиям, или не относится, создавались тексты по чьему-то заказу (включая и редактора издания), или изначально были созданы только самим ее автором. Поэтому понятие «заказная публикация», отнюдь, не должно рассматриваться как синоним «лживой публикации».

И «заказная публикация» и «не заказная» могут быть как достоверными, так и недостоверными. Как известно, некоторые издания, например, публикуют некрологи, или «поздравления», «заздравные тексты» (в честь юбилея какого-то человека), написанные журналистами по заказу. Но можно ли их на этом основании назвать лживыми, если они отражают реальное положение дел? То же самое можно сказать и о расследованиях.

Между тем, говоря о «заказном» материале, многие, почему-то, заранее предполагают, что он лжив «по определению» и написан в интересах тех, кто его оплатил[4].  Хотя «заказ» может быть не только на лживую информацию, но и на достоверную. Если же журналист публикует лживую, клеветническую информацию, то по отношению к нему стоило бы поступать однозначно. Что касается журналиста, который добывает достоверную информацию (проводит те же расследования), то можно ли вообще требовать от него, чтобы его материал не был «заказан», не был «проплачен», чтобы он  не вздумал рассчитывать на вознаграждение?

Разве та же зарплата, которую он получает в редакции, не является вознаграждением за его труд? Вполне позитивный опыт «заказных» журналистских расследований, например, имеет «Агентство журналистских расследований» Санкт-Петербурга. Его руководитель считает, что «многоцелевой» характер деятельности агентства — не причуда его коллектива, а жестокая необходимость:

«У нас пока существует очень большая проблема — нет тех хороших условий, в которых существуют западные инвестигейторы. Им в расследовании, например, может обеспечить материальную поддержку тот же грант от какого-то фонда. Получив средства к существованию, человек в состоянии, не изматывая себя заботами о хлебе насущном, спокойно работать достаточно длительное время. В нашей же стране журналист при подготовке какого-то серьезного и большого материала одновременно должен “гнать строчки”, чтобы элементарно заработать на жизнь…

Агентство живет за счет того, что у нас очень много заказчиков. И формы работы самые разные. Продажа ежедневной сводки преступлений и происшествий, например. Многие иностранцы — журналисты и бизнесмены — становятся нашими клиентами. Есть также небольшие секреты, которые, на самом деле, секретами и не являются. В очень серьезных СМИ, например, выходит много нашей информации, но без нашей подписи. Они просят разрешения опубликовать материалы от своего имени, и мы не возражаем. Для них это просто дороже стоит. Мы не претендуем на то, чтобы стояла наша марка, но, когда работа не приносит славы, она должна приносить деньги»[5].

Надо заметить, что платную информацию данное агентство предоставляет, жестко следуя единому правилу: она может быть только достоверной, независимо от того, нравится это заказчику или не нравится.

Поэтому подменять тему «лживости — достоверности» публикаций темой их «проплаченности — непроплаченности» («заказанности — незаказнности»), значит — смешать акценты с более важного на менее важное, с наказуемого по закону на ненаказуемое, вносить тем самым определенный сумбур в анализ современного состояния расследовательской журналистики в России.

В этом плане, нельзя не поддержать мысль, согласно которой: «…нам нужны и заказные журналистские расследования, и независимые. Но, так же, как в газетах бывает статья «На правах рекламы», так же и журналистское расследование может быть «На правах заказного журналистского расследования», в интересах такого-то…»[6]. При этом одно условие должно выполняться неукоснительно: добытая информация должна быть достоверной.

2. Второй чертой, которая, якобы, не позволяет относить материалы к расследовательским, называют наличие в публикациях цели журналиста — воздействовать на аудиторию.

Сторонники этой точки зрения полагают, что настоящее журналистское расследование, в отличие от «заказного», не может преследовать цель воздействия на аудиторию, или еще какую-то цель:

«В настоящем журналистском расследовании никогда не будет попытки манипуляции читателем, попытки достичь ту или иную политическую цель посредством публикации расследования»[7].

Здесь надо иметь в виду следующее. Манипуляция аудиторией возможна лишь в том случае, если публикация вводит ее в заблуждение, предлагая недостоверную, лживую информацию. Нередко можно встретить публикации, в которых вместо явно ложной информации излагается так называемая вероятностная информация, т. е., предположения. Такой текст, построенный на предположениях, как и лживый, конечно же, может ввести аудиторию в заблуждение. Неискушенной публике он может выдаваться за расследовательский, но, само собой разумеется, никакого отношения к расследованиям он не имеет.

Если же информация достоверна и в полной мере описывает отображаемую ситуацию, то ни о какой манипуляции речи быть не может. Поэтому от журналиста можно требовать именно такой информации и ничего более[8]. Что же касается требования к журналисту отказаться от цели воздействия на аудиторию, то это требование просто невыполнимо.

Ибо уверенность в том, что существует информация (журналистский текст), которая не оказывает воздействия на сознание или подсознание аудитории, является не чем иным, как заблуждением. Такой информации не существует в природе. Да, информация одного рода может оказывать меньшее воздействие на человека (оно может быть даже ничтожно малым), другая — большее, но такое воздействие будет проявляться непременно. Причем, проявляться независимо от того, будет ли автор специально стремиться к такому воздействию, или не будет.

Кроме того, трудно представить себе журналиста-расследователя, который бы проводил расследование, не ставя перед собой цель изменить что-то с его помощью к лучшему (как он это понимает), решить какую-то задачу[9]. В общем, эта задача состоит в том, чтобы выявить реальное состояние дел. Так, например, когда российский писатель и публицист В. А. Короленко проводил расследование, описанное в его очерке «Мултанское жертвоприношение», то он пытался установить правду, связанную с уголовным преступлением.

Когда западногерманский журналист Гюнтер Вальраф проводил расследование, описанное в его публикации «За чистый Берлин», он ставил своей целью вывести на чистую воду неонацистское подполье, возникшее в Германии в шестидесятые годы прошлого века. А вот авторов А. Велигжанину и А. Велигжанина заинтересовали уши Сталина на его фотографии[10]. Как говорится, каждый выбирает цель расследования по масштабу своей личности. И такое можно сказать практически о каждом расследовании.

3. Следующая черта текста, которая, якобы, не дает возможности отнести его к расследовательским, — использование в нем информации из правоохранительных органов.

Правоохранительные органы, как и любые иные государственные учреждения, могут выступать источником информации, используемой в ходе журналистского расследования. Ошибочно считать, как это делают некоторые журналисты, что они, по определению, заинтересованы в том, чтобы никакая информация не просочилась в СМИ. Журналисты вполне могут получать от них определенную информацию, в пределах, разумеется, ограничений, которые налагают на нее соответствующие законы. Более того, из истории журналистских расследований известны случаи, когда, исходя из определенных нравственных, этических устремлений, желания донести правду до аудитории, представители правоохранительной системы по собственной воле передавали журналистам ценные сведения.

Так, например, поступили два высокопоставленных чиновника Департамента полиции России Бакай и Лопухин, передав в 1908 г. редактору журнала «Народоволец», газет «Русская воля», «Наша Общая газета», «Былого», выходивших в Лондоне, Париже, Петрограде, «Шерлоку Холмсу русской революции» Владимиру Бурцеву сведения о провокаторах в рядах Народной воли[11]. Некоторые данные по расследуемому делу получили у полиции и американские журналисты Карл Бернстейн и Боб Вудворт, «раскрутившие» в 1972 г. так называемый, «уотергейтский скандал», стоивший поста тогдашнему президенту США Ричарду Никсону.

Совсем недавно в СМИ ряда стран были опубликованы результаты расследования махинаций, связанных с уходом от уплаты налогов (с помощью панамских офшоров) ряда известных бизнесменов, политиков. Эти махинации были названы некоторыми журналистами «панамгейтом»[12]. Данные по этому делу (их опубликовал Международный консорциум журналистов-расследователей) были получены благодаря «утечке» документов панамской компании Mossack Fonseca. И организовали эту утечку, по мнению многих СМИ, разведслужбы США и др. стран.

В журналистике подобные утечки часто называют «сливом» информации. Такие «сливы» могут преследовать разные цели. Они могут быть, например, средством информационной войны, в том числе между РФ и некоторыми другими странами, в которую вольно или невольно включаются сегодня и журналисты-расследователи. По словам Генерального прокурора РФ Юрия Чайки, в данном случае, «основную работу по систематизации и изучению документов безусловно должны выполнять профессиональные юристы и финансисты.

Задача журналистов состоит в том, чтобы перевести готовые результаты на общедоступный язык, создать ажиотаж, раскрутить историю. Мы находимся в рамках информационной войны, никаких секретов в этом нет»[13]. В том случае, когда «сливаемая» информация достоверна и помогает в борьбе за чистоту общества, за торжество закона и справедливости, журналистам, редактирующим ее, вряд ли стоит испытывать угрызения совести, хотя вклад их в подобные «расследования» вряд ли можно считать существенным.

Исходя из проведенного анализа названных выше характеристик, присутствующих в текстах, созданных журналистами-расследователями, можно  утверждать, что они не обязательно ставят эти тексты за рамки именно расследовательских. И в силу этого, данные факторы (а ряд их, допускаем, возможно, будет дополнен или изменен в ходе каких-то других исследований) могут быть учтены, наряду с названными, в качестве фундаментальных, в определении журналистского расследования, данном Робертом Грином, которое мы изложили в начале работы.

Исходя из того, что проанализированные выше качества, встречающиеся в современных расследовательских текстах, принципиально не «противопоказаны» журналистским расследованиям, и могут быть учтены в рассуждениях о своеобразии этих расследований на современном этапе, то можно будет представить возникающие под их воздействием возможные типологические виды журналистских расследований.

Сочетание разных типообразующих факторов, проявляющихся в реальной журналистской практике при проведении расследований, может, в принципе, порождать тридцать две разновидности текстов, каждый из которых может быть, в той или иной мере, признан расследовательским. Разумеется, что на статус, как говорят, «настоящего» журналистского расследования, могут претендовать далеко не все из них.

Шесть разновидностей текстов, включенных в эти три группы, как видим, отличаются от остальных двадцати шести разновидностей расследовательских текстов прежде всего такими важнейшими качествами, как достоверность полученной информации и ее важность для общества.

1.2 Телевизионная специфика журналистского расследования

Российское телевидение не может похвастаться большим обилием именно расследовательских передач. Чаще всего на экранах телевизоров зритель может наблюдать сюжеты, в основе которых лежат уже произошедшие нашумевшие истории (криминальные или политические скандалы). Как правило, они основываются на документальных видеосъёмках, рассказах очевидцев и/или пострадавших.

Ярким примером такого типа телепередачи является шоу «Следствие вели…» на канале «НТВ». Передача, посвящённая самым громким уголовным делам в советском союзе, выходит на экраны телевизоров с 2006 года с его бессменным ведущим Леонидом Каневским. Но вряд ли такой тип передач можно назвать полноценным журналистским расследованием: зрителю в деталях рассказывают о нашумевших преступлениях, но при этом не выявляют никакой новой информации относительно показанного в передаче происшествия.

Наиболее широко на российском телевидении освещается криминальная тематика: уголовные преступления, коррупционные скандалы, мошенничество, преступления в сфере бизнеса и просто семейно-бытовые случаи. Всё это не остаётся без внимания журналистов. Даже в ежедневных новостях на «Первом» и «России-1» выходят специальные репортажи, в которых корреспондент проводит своё независимое расследование. Он освещает интересующую его проблему, выявляет ранее неустановленные факты и показывает их в своём материале телезрителю.

С 2003 года на канале «Россия» выходит передача «Честный детектив» с ведущим Эдуардом Петровым. Он «впервые на современном телевидении расследует преступления по схеме работы следственной группы: сбор первичной информации; розыск и опрос пострадавших, свидетелей и очевидцев; обработка различных версий; поиск доказательств и опровержений».  Другими словами, зрителю дают возможность увидеть своими глазами то, как работает криминальный репортёр.

Данная передача стала очень популярна среди аудитории и прессы. Рядом расследований заинтересовались следственные органы. Например, после выхода в эфир выпуска «Чёрные лесорубы» в Карелии был создан ряд ведомственных комиссий для проверки фактов, изложенных в передаче, виноватым в незаконном сбыте лесных ресурсов был предоставлен ряд обвинений. А после выхода выпуска «Криминальная икра» были уволены сотрудники МВД Калмыкии. [14]

На канале НТВ выходит передача «Чрезвычайное происшествие. Расследование» - программа, в которой освещаются актуальные темы: организованная преступность и коррупция, экономические преступления и терроризм, а также социальные расследования. Не столь популярная на первый взгляд, программа, тем не менее, имеет свою широкую аудиторию.

Всеми известная передача на Первом канале «Пусть говорят» также проводит собственные независимые социальные расследования. Эти расследования направлены на то, чтобы помочь людям, обратившимся на программу. Хотя чаще всего расследования на телепередаче относятся к семейно-бытовым случаям, «Пусть говорят» с Андреем Малаховым стала одной из самых популярных передач на телевидении. Несмотря на смену ведущего, программа продолжает существовать и показывать зрителям новые истории.

На телеканале «Пятница!» долгое время выходит в свет телепередача «Ревизорро». Ведущая программы со съёмочной группой ездит по городам России и проверяет общественные заведения (рестораны, кафе, отели, ночные клубы). Во многих случаях выявленные и показанные нарушения становятся поводом для проверок со стороны государственных органов. Передача вызывает огромные резонанс в обществе: кто-то считает ведущую программы слишком строгой и непрофессиональной, кто-то одобряет её действия. Тем не менее, общественность не остаётся равнодушной к данному виду деятельности и продолжает смотреть расследования, которые проводит телепередача.

Все перечисленные выше передачи имеют элементы расследования и используют расследовательский метод сбора информации.

Несмотря на то, что именно расследовательских передач на российском телевидении не так много, многие программы так или иначе имеют к ним отношение. Это объясняется тем, что широкой аудитории интересны расследования в различных сферах жизни. Пока зритель будет с интересом смотреть за работой журналиста, расследования будут и дальше развиваться на отечественном телевидении.